Весна, лето, осень, зима... и снова весна (2004)
(Bom yeoreum gaeul gyeoul geurigo bom)

Что является источником страдания?
«Жажда удовольствий, жажда бытия, жажда могущества».
Что же является благородной истиной о прекращении страдания?
«Полное затухание и прекращение всех желаний и страстей,
их отбрасывание и отказ от них, освобождение и отделение от них»
ВЕСНА

НЕВЕДЕНИЕ

Затерянное в горах озеро, посередине на плоту небольшой храм. Их двое – монах и мальчик. Деревянные четки в 12 крупных бусин на книге. Чаща с золотыми рыбками. Статуя Будды, то ли из пористого камня, то ли горькие слезы Будды были так горячи. Щенок, беззаботно бегающий возле храма. Лодка с изображением Будды, несущим дитя человеческое в цветке алого лотоса – цветке сострадания, любви, чистого сердца. Жизнь безмятежно размерена. Каждый день похож на предыдущий. Каждый день лодка отплывает от плота и направляется к одиноко стоящим у берега дверям. Нет ограждения, нет забора. Есть только дверь, открывающая путь во внешний мир. Нет запретов, есть правила которые человек, идущий путем Будды, принимает добровольно. Возвращаясь в храм, он закрывает за собой дверь. С чем он вернулся на этот раз? Что удержит его в бесконечном круге Сансары?

Как часто, не ведая, что творим, мы «бросаем камень в Боддхисаттву». Бездумная детская жестокость - и нет больше той рыбки - символа легкости и удачности перерождений в Колесе Жизни, которая бесстрашно, радостно и свободно скользила в прозрачной воде. Так, подобно ей, достигший настоящего просветления человек был бы безгранично свободен и счастлив. Искалечена лягушка, ей не выбраться больше из воды, не удержать мир от хаоса. Небрежно отброшена кобра - знание и мудрость. Не выжила и пестрая змейка, ставшая зеленой змеей ненависти. Урок, преподанный учителем, заставил понять, какие страдания были причинены этим бессловесным тварям земным, но горькие слезы раскаяния уже ничего не изменят. Простые белые камушки, которые так весело было привязывать, лягут на чашу посмертного суда черными камнями дурных поступков. Учитель снимет тот камень, который он наложил, но камень на сердце придется носить до конца жизни, ибо убита чистота серебристой рыбки, подобно движениям искалеченной лягушки хаотичны и беспорядочны мысли, в душе зеленой змеей затаился гнев.

ЛЕТО

СЛАДОСТРАСТИЕ и ГНЕВ

Озеро, храм на плоту. Лодка. Монах и юноша. На первый взгляд ничего не изменилось. Но нет уже беззаботного веселого щенка – символа обновления, роста и радости. Красный петух стоит в центре Колеса Сансары – символ плотских страстей, алчности, чувственных желания и гордыни, удерживая человека в круге рождения и смерти.

Сплетающиеся в Бесконечном Узле – круговороте бытия – две змеи. Это первобытная сила, вдыхающая жизнь, обдающая жаром все существо, вносящая сумятицу в мысли и чувства, доводящая до исступления.

Кто она, пришедшая из внешнего мира? Каким был ее путь? Какие камни лежат у нее на сердце? Она больна. Только умиротворение души даст ей исцеление. Под ударами весел лодка кружит на месте, взбаламучены спокойные воды озера, растет напряжение. Не сдержать всепоглощающего их чувства. Любви, страсти, вожделения? Ведь был момент – серебристая рыбка чистой радости в руках. Но они ее упустили и остался только красный петух. Нет правил, нет запретов. Есть только сплетающиеся в экстазе тела. Тщетны усилия, но монах снова и снова пишет водой на камне заповеди Истинного Пути. Предупреждающе – Лодка уплывает. Но наступит ночь и снова их неудержимо потянет друг к другу. Не открыть дверь, но ведь никто не заставляет выполнять правила, их можно просто обойти. Можно сесть на изваяние обезьяны. Не пугает уже, что бесчувственность и страстность ее овладеют душами и сделают их невосприимчивыми к истинной духовности. Можно беспечно играть с зеленой бабочкой, не думая об иллюзорности происходящего. Бабочке снится Будда, или Будде снится бабочка? Две маленькие рыбки в туфле, двое в тесном мирке своих страстей. - Учитель, я поступил дурно. - Это природа. Ты поправилась? – Да, учитель - Можешь уходить. - Но почему? - Похоть вызывает желание обладать, а это желание пробуждает желание убивать.

Она уходит налегке, ее душа обрела мир, значит лекарство было подобрано верно. Она оглядывается, но не зовет его с собой. Она оглядывается – так оглядываются в прошлое. Лодка плавно скользит по глади озера. Она закрывает за собой дверь. С этого шага должен начаться новый виток ее Пути.

Для него еще ничего не закончилось. Он, гонимый своими страстями, последует за ней, взяв с собой изваяние Будды, ибо во всем сущем есть его частица. Открылись и закрылись двери. Выпущен на волю красный петух. Что ждет его в этом мире, найдет ли он ее, как долго они смогут быть вместе, да и выживут ли в затхлой воде, в тесной туфле? Каким он вернется и вернется ли…

ОСЕНЬ

ОТРЕШЕНИЕ

Озеро, храм на плоту. Лодка. Монах. Белый кот. Он возвращается. Дикий зверь, загнанный охотниками. Открывает дверь и на мгновение в безумной надежде неуловимо меняется выражение глаз. Это был просто ночной кошмар, морок. И монах встречает улыбкой, и его душа в ласковых руках Будды. Ничего не изменилось. - Был ли ты счастлив до сего дня? Мир людей стал невыносим? - Нет, это не его вина в том, что все так обернулось, это все она. Опять волной поднимается ярость неудовлетворенных желаний и несбывшихся надежд. Статуя Будды возвращается на свое место. Окровавленный нож. Нет. Все изменилось, потому что изменился он сам. Нужно уничтожить память о ней. Он направляет лодку туда, где все начиналось, где было еще чисто, радостно, свободно. Вода и мягка, и слаба, и уступчива, но камни, брошенные в воду, падают на дно, не причиняя ей вреда. Его душа жаждет обновления, очищения от грязи и скверны. Но он еще скован одеждами - страстями мира людей. Закрыться от зла, не видеть зла, не слышать зла, не говорить злого. Подобно обезьяне закрыть глаза, уши, рот. Можно отгородиться от внешнего зла, но не отгородиться от того, что живет внутри - кошмаров воспоминаний, голосов, сказанных слов. Срезать волосы, освободиться от иллюзий и заблуждений прожитой жизни. Все бесполезно, если сердце разрываемо гневом.

Кошачьим хвостом монах рисует на плоту иероглифы сутры, возвращающей душе мир. Когда-то кошка пренебрегла Буддой, отказавшись его оплакивать. Но кто сказал, что Путь – это дорога в один конец? Самодостаточность, терпение, отрешенность от окружающего - Путь кошки.

Ножом вырезает иероглиф за иероглифом, разрывая узы, связывающие с миром страданий, невежества, гордыни. Иероглиф за иероглифом нужно изгнать гнев из своего сердца. Но он еще только начал, а охотники уже настигли. И снова просыпается зверь, загнанный в угол, готовый защищаться, бежать, убивать. – Что ты делаешь? Режь! Это ТВОЙ Путь. Нельзя сбиться с него, даже если люди бездумно, по неведению, невежеству или просто от скуки вторгаются в твою жизнь.

И он режет, он уже не спешит в страхе, что его догонят, его движения все более точны. Иероглиф за иероглифом успокаиваются его руки, сердце, душа. Успокаиваются и люди. Он для них уже не хищник, жаждущий крови. Он - человек. И они могут осветить свечой часть его Пути, и они могут дать немного своего тепла. А когда он ощутит блаженную опустошенность души, готовой принять правду о себе, люди продолжат то, что он не успел. Монах сметет оставшийся мусор, открывая чистоту и истинность сутры, и вместе с полицейскими окрасит иероглифы. В оранжевый – желая смирения, отречения от мирских благ и ценностей, освобождения от человеческих пороков: страсти, похоти, жадности, ревности. В зеленый – пожелание исцеления ума, гармонии и равновесия. Желают не убояться печалей познания и постижения мудрости ночного фиолетового неба и обрести покой блаженной, обнаженной истины, подобной голубому небу, сияющему и бесконечному. И соединив, и уравновесив все эти цвета, достичь умиротворённости и покоя, дарующего великую радость белоснежного лотоса Будды.

Миром наполняется его душа, миром откликаются души людей - не нужны оковы, он не собирается бежать, он готов принять кару в мире людей. Почти дружеский хлопок по плечу – пора, привычно, но не агрессивно рука на предплечье – пора. Белый кот уже ждет в лодке, он прошел эту часть своего Пути. Лодка отплывает, но внезапно останавливается. Что осталось недосказанным? Монах прощается и отпускает. Грусть легкой прощальной улыбки – он знает, как долог и труден будет Путь уходящего. Но он когда-нибудь обязательно вернется и его будет ждать заштопанная, аккуратно сложенная одежда, вычищенные туфли. Монах не будет ждать. Он сможет наконец-то отгородиться от зла и уйти с миром в душе. Стражем Будды в храме останется Змея. Она, свившись в бесконечный Узел Бытия, будет ждать…

ЗИМА

ОЧИЩЕНИЕ

Замерзшее озеро, настежь распахнутые двери, храм на плоту, вмерзшая в лед лодка. Поклон – Учитель, я вернулся. Запустение, пожухшие краски, замерзшие в чаше золотые рыбки…

Он вернулся. Его ждет одеяние монаха, хранимое змейкой. Зажигает свечи. Пока горит свеча человек, пришедший в храм, чтобы избавиться от дурных помыслов и поступков, будет встречен мудростью понимания, станет чище душой.

Озеро, водопад, чаши с рыбками скованны льдом. Нарушено вечное течение бытия. Не омыть лицо и руки, не омыть душу. Он рубит лед. Ледяная статуя Будды примет останки Учителя, и, растаяв, вернет первоначальную чистоту при возрождении в новой жизни. Он примет тяжкую ношу учительства, окропив себя чистой прозрачной холодной водой из проруби.

Пришедший в этот мир человеком, единственным живым существом, способным вырваться из круговорота Сансары, вечного круговорота рождений и смертей, он будет беречь и укреплять эту великую драгоценность – человеческое тело, вместилище его души. Горы, снег, асаны. Так начинается новый виток его бесконечного Пути.

Двери в храм открыты. Каждый может войти. Женщина с ребенком на руках. Лицо скрыто синюшно-лиловым шарфом – в ней нет гармонии, любви, света. Она не была счастлива и уже никогда не будет. Он ни о чем ее не спрашивает, она ничего не объясняет. Все, что он может ей дать – тепло живого огня. Так просто и естественно – дремлющая мать, обнявшая ребенка, греющиеся у очага. Но это не ее очаг и уже не ее ребенок. Монах протягивает к ней руку. Это не жест мужчины. Может быть взглянуть в глаза, понять, сказать что-то, что остановит ее. Ее рука ложится на его руку – Не нужно. Все решено. Он отступает, зная, нет права останавливать и запрещать. Она убегает в ночь. Короткий вскрик и холодные воды смыкаются над ней. Случайность? Карма? Он снимет шарф, скрывавший ее лицо. Не из любопытства. Впереди Посмертный Суд. Она должна быть честна и открыта. Он не будет винить себя за то, что не остановил, за то, что вырубил эту прорубь, за то, что не проводил и не закрыл за ней двери. У каждого свой Путь, свое начало и свой конец.

Никто не может искупить чужие грехи. Только сам человек, не спрашивая, кто виноват, способен собрать воедино бездумно разбросанные камни, умножившие страдания этого мира, и приняв тяжесть этого камня, преодолевая себя, падая и поднимаясь, сбивая в кровь ноги пройти трудный путь самоискупления.



И СНОВА ВЕСНА

НЕВЕДЕНИЕ

Затерянное в горах озеро, посередине на плоту небольшой храм. Их двое – монах и мальчик. Лодка. Монах рисует. Чей это портрет – сидящего напротив мальчика или его собственный в пору весны?

По плоту медленно ползет черепаха. В руках мальчика она прячется в панцирь. Он стучит по панцирю, переворачивает, трясет ее. Что скрывается под ее панцирем – готовность преодолевать трудности, терпение, осторожность, сдержанность, постоянство, надёжность, мудрость, прозорливость, аскетизм, чистота? Или алчность, апатичность, малоподвижность, лень, всеядность?

Неудержим, как сама жизнь, водопад. Бурлит поток, который предстоит пересечь, чтобы пройти через мир иллюзий.

Рыбка, лягушка, змея… Мальчик бездумно разбрасывает камни, еще не ведая, что настанет время их собирать…

Предельно простой сюжет. Безумно сложный фильм. Фильм-притча. И как любая притча не богат действующими лицами и событиями. Не склонен к перемене места действие. Скуп на слова, коротки диалоги, нет монологов. Не задает простых вопросов, не дает правильных ответов.

Как определить жанр этого фильма? Драма? Безусловно. Но больше всего он похож на смысловое, символьное письмо, в котором каждый персонаж, каждый кадр, каждое движение, каждое живое существо, каждая стихия, каждый предмет, каждый цвет – иероглиф, загадочный и многозначный. Такое письмо невозможно просто прочитать, его нужно трактовать, разгадывать как ребус. Только тогда, может быть, удастся уловить смысл.

Фильм – исповедальный, кисти Ким Ки Дука, режиссера, сценариста, художника, буддийского монаха. Правильно ли я его прочитала? Не знаю. Правильно и все ли иероглифы расшифровала? Не знаю! Правильно ли уловила смысл? Не знаю!!

Смотреть ли Вам, понравится ли Вам, расшифруете ли Вы символику этого фильма? Не знаю!!!

Но если Ваши отношения с этим фильмом не сложатся, не корите ни режиссера, ни актеров, ни меня, грешную. Не корите себя за то, что – «муть», «зря потраченное время», «красиво, но непонятно». Просто у каждого из нас свой сезона, свои камни на сердце, свой Путь…