Укрощение строптивого (1980)
(Il Bisbetico domato)

О, женщина, дитя, привыкшее играть
и взором нежных глаз, и лаской поцелуя,
я должен бы тебя всем сердцем презирать,
а я тебя люблю, волнуясь и тоскуя!
Константин Бальмонт

Живёт себе за городом в меру упитанный и в меру (э-э-э… не кривя душой, ну очень в меру) красивый 40-летний мужчина в самом расцвете сил, рачительный хозяин и винодел, любитель животных и велосипеда. Живёт, горя не ведая, в уютном доме за компанию с прилежной экономкой и умнющей псиной, Матроскиным по-собачьи (потому и не женится?). И вдруг тебе бац! – дождь. Когда разверзаются хляби небесные и кто-то сверху поливает всё живое из тучевой лейки, «гряли», грядут и всегда будут «грясти» самые роковые перемены. Из коллективной мечты может материализоваться чертовски привлекательный мужчина или – прелестная незнакомка, прямо на твоём пороге и совсем не по заказу. Зыркнет эдакий «человек дождя» своими магнетическими глазищами – удар в солнечное сплетение гарантирован. А дальше уже на земле пойдут такие раскаты грома и сверкание молний, что небу мало не покажется!

И тут впору задать истинно итальянский вопрос: «Perché?» То бишь: «Почему?» Почему этот фильм так полюбился людям, в чём его тайна? В русских корнях Орнеллы Мути? В гуттаперчевой лёгкости мускулистого тела Адриано Челентано? В деревенской экзотике? В пьянящем вкусе победы с двумя победителями без единого проигравшего? Интрига «Укрощения строптивого» не нова и проста до умопомрачения. В сухом остатке от социологов – это извечное гендерное противостояние с элементами игры. В мокром – «Укрощение строптивой» с точностью до наоборот. По сути киноверсия «потрясающих копьями» итальянских комедиографов Кастеллано и Пиполо – это классическая комедия положений, а на практике – столкновение характеров двух строптивцев, где не известно, чья коса острее, а чей камень твёрже. «В том поединке своеволий» идёт борьба обворожительной «донны-бамбины» с «не отроком влюблённым, но мужем дерзостным, суровым, непреклонным» не на жизнь, а на жизнь совместную. Банально? Быть может, однако… Как раз эти «однако», стёклышки в калейдоскопе событий, делают всю картину.

Экранный дуэт Адриано Челентано и Орнеллы Мути давно возведён в ранг культовых. Светская львица и пейзанин с «зубками дракона» вместо застенчивой улыбки ребёнка пикируются на фоне пасторальной картинки. Толпы представителей сильного пола грезили о зеленоглазой Лизе; не отставая от них, дамы заваливали харизматичного кумира мешками писем с криками души на манер Елены Воробей в сценке с Юрием Гальцевым: «Ну, возьмите меня!»

Глядя на Орнеллу Мути, рассуждать не хочется. Хочется смотреть на эти перси, эти шелли… пардон, эти уста с едва заметной щербинкой между зубами и не думать ни о каких капустных конгрессах в Брюсселе. Челентано своим фото мог бы иллюстрировать любую статью об альфа-самцах в справочных изданиях, а темпераментом питать не одну сотню электростанций. Богатая мимика, звериная пластика и грация, когда играет каждый мускул, каждая мышца, не позволяют оторвать взгляд от его псевдобиблейского Элиа ни на секунду – будь то соревнование с давильной машиной, колка дров или баскетбольный матч. И, как ни парадоксально, маскулинное обаяние последнего, пусть и с моментами откровенного хамства, и с «ведроприкладством», затмевает лучезарность красоты первой. Эгоцентричная челентановская натура, точно дублируя сцену с любовным признанием в микрофон, перетягивает внимание публики на себя. Говорят, этого Орнелла Мути партнёру так и не простила. Впрочем, многое говорят…

Чудесные персонажи и их диалоги – ещё одно магическое стёклышко-«однако».

- Ты девушка, которая привыкла к таким городам, как Милан, Портофино, картон…
- Кортино!

- Нужно уметь общаться с животными – это же тебе не люди. С ними всегда можно договориться.

- Ты женоненавистник, хам, грубиян, самодур…
- Из этого всего я делаю вывод, что ты в меня влюбилась.

Мамми (Mommy), копия рабынеизауровской Женуарии или Мамушки из «Унесённых ветром», одержимая матримониальными планами, или священник в тренировочных штанах и кроссовках под мантией, перманентно звонящий в колокола, – пара лиц из бессмертной галереи образов «Укрощения». Кстати, учтите: они должны разговаривать только голосами Тамары Сёминой и Георгия Вицина из советского дубляжа, что относится и к другим героям картины.

Наряды от художника по костюмам Уэйна А. Финкельмана – «однако» в квадрате или даже в кубе! Разве возможно забыть платье цвета морской волны с палантином, в котором героиня совершала триумфальный выход к ужину, словно на красную дорожку? (Позже оно будет продано с аукциона за 15 тысяч долларов, а в нашей памяти навсегда принадлежит Лизе Сильвестри.) Причём хороши не только женские, но и мужские предметы одежды: рубашки владельца «фазенды» с клёшем от талии, его бейсболка с крылышками а-ля шлем у Астерикса, штаны-алладины.

И куда же без музыки? Непревзойдённый танец в бочке с виноградом под «La pigiatura» от группы «CloWn», их же «Step on Dynamite», песня самого Челентано «Innamorata Incavolata A Vita» переполняют фильм драйвом, создавая настроение лета и праздника:

grappoli d'oro
ogni dolce è un tesoro
non ti fermare
sei il più forte
insisti e vincerai*

А праздник этот продолжается даже после финального кадра с застывшим в прыжке Элиа…

- Так каким будет твой положительный ответ?

Любите и радуйтесь жизни – летом, зимой, под знойные ритмы из «Укрощения строптивого» и биение своих сердец!

* Золотые гроздья,
каждая сладость – это сокровище.
Не останавливайся!
Ты – самый сильный,
Поднажми, и выиграешь.
(Из песни «La pigiatura» группы «CloWn»)