Еврей Зюсс (1940)
(Jud Süß)

С 1733 по 1737 год Зюсс Оппенгеймер был придворным финансистом Карла Александра Вюртембергского. После смерти высокого покровителя его казнили перед воротами Штутгарта 4 февраля 1738 г. Оппенгеймер слыл личностью противоречивой и незаурядной. Его жизнь была отражена в хрониках, легендах и гравюрах.
В 1827 году Вильгельм Гауф написал повесть «Еврей Зюсс». В 1926 году последовал одноименный роман Лиона Фейхтвангера, который был экранизирован Лотаром Мендесом в 1934 году в Великобритании. Конрад Фейдт сыграл в этой экранизации заглавную роль.

К сюжету неоднократно обращались и германские национал-социалисты. В 1933 году в Фюрте состоялась премьера спектакля по пьесе «Еврей Зюсс» Ойгена Ортнера. В 1936 году под названием «Еврей Зюсс на виселице» была опубликована национал-социалистическая трактовка истории. Чтобы придать ей большую достоверность, ее автор Оскар Герхардт использовал некоторые архивные материалы. В начале 1939 года возникла идея фильма. Людвиг Метцгер и Эберхард Вольфганг Мёллер работали над сценарием по мотивам повести Гауфа, Петер Пауль Брауэр был предусмотрен в качестве режиссера. В декабре 1939 года министр пропаганды Йозеф Геббельс поручил постановку фильма Файту Харлану, который переписал довольно слабый сценарий. Съемки заняли всего четырнадцать недель — с 15 марта по конец июня 1940 года. Премьера состоялась 5 сентября 1940 года на кинофестивале в Венеции.

18 августа 1940 года Геббельс записал в свой дневник: «Фильм Харлана „Еврей Зюсс“ — очень крупная, гениальная постановка. Антисемитский фильм, какой мы только можем себе пожелать. Я этому очень рад». В рейхе фильм посмотрели более 20 миллионов зрителей. Он целенаправленно использовался в рамках преследования евреев. 30 сентября 1940 года Генрих Гиммлер отдал следующее распоряжение: «необходимо позаботиться о том, чтобы СС и полиция в полном составе в течение зимы посмотрели фильм „Еврей Зюсс“». На оккупированных восточных территориях фильм показывали для подогрева погромных настроений.

В 1947 году журнал «Weltbühne» напечатал письмо Лиона Фейхтвангера, которое тот опубликовал в 1941 году в Нью-Йорке как открытое письмо семи актерам «Еврея Зюсса», ошибочно полагая, что речь идет об экранизации его романа:

«Можно будет увидеть и услышать, как вы вывернули наизнанку историю этого еврея, о котором все вы знали, что он был большим человеком. И никакие попытки оправдаться не помогут вам, ибо всем вам было хорошо известно, что с самого зарождения фильма у его создателей не было ни малейшего следа творческой свободы, одна лишь тенденция, глупость и низость которой всем очевидна»

«Вы пишете — Вы хотите нас „заставить“ посмотреть фильм вместе с Вами. Значит, Вы вовсе не видели фильма, но уже пишете о нем, о его художественных изъянах и человеческой неполноценности. Нет нужды нас „заставлять“, я бы самым сердечным образом приветствовал совместный просмотр фильма. На самом деле, Вы не увидите в фильме преступника еврея Зюсса, который вроде бы фигурирует в этой истории. Еврей выступает в этом фильме за еврейский народ и лишь во второстепенном смысле за себя. Настоящий еврей Зюсс так себя точно не вел. (…)

Фильм показывает борьбу между антисемитами и евреями. Таким образом, вопреки вашему утверждению, это не антисемитский фильм. То, что антисемиты говорят как нацисты и проповедуют идеологию Розенберга, лежит в природе вещей. Я признаю, что сегодня невыносимо слышать антисемитские высказывания, но как можно изобразить антисемита, не дав ему возможности открыть рот. (…)

Я полагаю, что почти все действия, которые еврей Зюсс предпринимает в фильме ради евреев, находящихся под угрозой, находят одобрение у всех людей, не являющихся антисемитами. Выступающий же за беззаконие окажется на стороне тех, кто творит беззаконие в фильме. (…)

Названные Вами семеро актеров, выполняя бескультурнейшее и человеконенавистнеческое задание, сумели добиться того, что этот фильм стал в первую очередь художественным событием, а не политическим. Все порядочные люди, которые его видели, Вам это подтвердят»

24 июля 1948 года накануне процесса против него Харлан написал письмо эмигрировавшему в Нью-Йорк раввину Йоахиму Принцу, с которым он был знаком:

«За себя я опасаюсь на этом процессе меньше всего. Пусть процесс закончится как угодно — но я совершенно убежден, что он принесет несчастье: несчастье для еврейского народа, несчастье для разбитого немецкого народа, несчастье для западных государств-победителей, пытающихся восстановить уничтоженный демократический порядок, который зиждется на человеческой толерантности. Об этом процессе и его последствиях будут рассказывать газеты во всем мире. То же самое происходило во время моей денацификации, когда комиссия объявила меня невиновным после семи месяцев слушаний. Это будет сенсационный процесс первого ранга.
Обвиняемым будет фильм „Еврей Зюсс“. Обвинение гласит: подстрекательский фильм, который очерняет евреев и тем самым призывает к погромам. Ответом моего адвоката будет: не подстрекательство, а описание еврейской проблематики средствами искусства, не искаженная картина, а показ существенного, человеческого. О нажиме, которому подвергались все артисты, я в этом письме говорить не хочу. Я заверяю Вас тем не менее, что я не имел ничего общего ни с партией, ни с антисемитизмом, ни со всей национал-социалистической идеологией.
Горестная правда заключена в том, что в Германии совершено ужасное преступление против еврейского народа. Поэтому немцы не вправе говорить о человеческих аспектах еврейской проблемы, об этом может рассказывать лишь тот, на ком не лежит огромная вина. Но если моей защите придется говорить во имя торжества закона, следствием тому будет не мир, поддерживаемый желанием взаимопонимания и обоюдной толерантностью, а его противоположность»