Тацу или Дракон на французский манер

Островок в океане, пять базальтовых скал.
Гнезда птиц и лишайник, но наставник сказал:
Тацу, Тацу, юный воин Ямато, Тацу, Тацу,
Император велел нам здесь оставить солдата.

Поздно осенью крейсер якорь бросил у скал,
Металлический голос по-английски сказал:
...«Тацу, Тацу армия ушла, война закончена.
Тацу, Тацу Ваш император сдался,
покиньте свои скалы, уходите отсюда!»

Восточная легенда о Тацу (Драконе), японском воине оставленным начальством охранять остров и благополучно забытом воскресает в памяти глядя на кинематографический изыск французского режиссёра. Солдат он всегда солдат. И приказ самое святое что есть для него. А потому и не удивительно, что почти 30 лет, не имея вестей от командования, Тацу продолжал выполнять свой долг. Мир для него настал лишь в 1974 году.

Роберт Тассен в отличии от японского воина сражался в это же время по другую сторону баррикад. Здесь, в этих южных широтах, с оружием в руках он защищает интересы Франции. Вьетнам, колония его государства, кипит, подобно котелку щей, поставленных на огонь. Гарнизоны в постоянных стычках с повстанцами. Солдаты страны восходящего солнца рубят головы пленным противникам и вспарывают животы даже беременным женщинам. Отрезанные уши, боевыми трофеями доблести и отваги. Кто здесь за кого и против кого? Предательство процветает. Перебежчики за плату и снедь разных мастей в вывихах человеческого сознания и жестокость, жестокость, жестокость. Для устрашения? Как ненависть к оккупантам? Объявленной войной без правил? Да, да, да.

Чудом выжив в стычке, опалённый зверствами воин, вновь окунается в водоворот происходящего. На Родине ему делать нечего. Здесь его место. Здесь его жизнь. А что есть его жизнь? Трепет души в соитие время от времени с продажной женщиной? Миражи неги в отношениях между полами? Дурман природного зелья генной программы - соединиться и быть рядом постоянно? Ты смешон, Роберт! Ты смешон...

Естество, норму, порядок вещей в природе предлагает режиссёр нам зрителям через эту связь. Собственничество с иллюзиями идиллии в воспарении. Соломинка ли это для утопающего? Да, наверное. И тут же, в тропические джунгли, с автоматическим оружием в руках наперевес, погружает. Где враг? Откуда ждать пулю смерти? Сегодня ты умрёшь или завтра? А чтобы не думать, чтобы не сойти с ума от вспышек вопросов, опий для опьянения мозга. Покури, дунь в затяжке один-другой раз. И всё пройдёт. Ты на войне.

Картина лишённая батальных сцен побоищ, но гармонично вписывающаяся в общий ряд пленительной палитры восточного многообразия. Ливневые дожди, листья леса лопухами размеров, нехоженые тропы дикой природы, кричащая зелень пестротой флоры и люди, идущие убивать один другого. Багряные краски на фоне умиротворения. Пятнами. Всё это создаёт фон с введением в гипнотический транс, шокирующие же сцены ужасов происходящего, растворяются во взгляде главного героя.

Определённо, тут просматривается и осторожность "Снайпера"(1992), где шорох способен привести к трагедии. Тут и магическое покрывало "М. Баттерфляй"(1993), местности с наползающим туманом на сознание. И "Любовник"(1992) в переливах сексуальных встреч с первыми чувствами в обручении. И "Индокитай"(1992) распятием судьбы.

Сорок солнцестояний и сезонов дождей,
Тацу ждет приказаний от погибших вождей.
Тацу, Тацу ловит крабов в заливе,
Тацу, Тацу воду пьет и глядится в зеркала дождевые.