Американский пленник «кавказскому пленнику» не чета

- А что я должен делать?
- Ты будешь конь. Становись на четвереньки. А то как же я доскачу до заставы без коня?
- Далеко ли до заставы, малыш?
- 90 миль. Тебе придётся поторопиться, чтобы попасть туда во время. Но, пошёл…
- Слушай, ты перестань меня лягать. А ни то я вскочу и огрею тебя как следует.
- Вперёд! Впе-рёд!

«Деловые люди», 1962, реж. Л. Гайдай

«Вождь краснокожих» в своё время изрядно поглумился над Алексеем Смирновым. Проскакать девяносто миль конём, развлекая спесивого барчонка? Это дорогого стоит. Народ прямо в зале сползал от хохота с кресел надрывая животы. Потехе режиссёрского гения даже в наш обильный на киноистории век хочется аплодировать и в придыхание умиления цокать от удовольствия языком — умели же раньше снимать кино. Золотыми буквами вязи вписана новелла О. Генри в историю. Человек-конь это от Леонида Гайдая. Человек-конь — это 1962 год. Человек-конь — это «Деловые люди». Но, оказывается не только.

«Человек по имени Конь» — это едва ли не такая же насмешка над личностью, что и у советского классика. «Человек по имени Конь» — это уже великовозрастный барчонок в скуке — куда себя деть, чем себя занять. Из Британии в Америку. Почему бы и нет? Ища развлечений, острых ощущений, перемен, оставив поместье, быт, уют, привычный уклад. Джон Морган аристократ, он пересёк океан. Ему лишь сорок (в смысле Ричарду Харрису, актёру сыгравшему роль). А на календаре 1820 год. Совсем недавно закончилась англо-американская война. Континент кипит страстями перечной похлёбки. Покой в этих землях наступит ещё не скоро. Индейцы, белые, конфликты, войны, тут всё перемешалось. И «повеса» попадает в плен народу сиу (ветвь племени Дакота). Для настоящих воинов, прошедших закалку с детских лет, этот белый оболтус, ни на что не годен. Он предмет насмешек. Он лишь внешне, по складу, мужчина. Рохля. Слабак. Тело. Что с него взять? Толку — чуть. И как быть с экзотическим истуканом? В рабство. В работы. В упряжь петли на шею. Да-да, он Лошадь. Да-да, он Конь. На нём возят валежник. На него грузят шкуры. Тащи. Неси. Вези. Вот твоя участь… Забавно? Вне всяких сомнений. Из Британского поместья, от фарфоровой посуды застолья на жердь привязи возле индейского вигвама. И кальсоны прикрытием стыда. Потеха!

Режиссёр большую часть экранного времени уделяет внутреннему укладу жизни краснокожих дикарей. Иерархия, будни, праздники, ритуалы. Года текут за годами. И всё одно и тоже. И всё в повторе. И всё без изменения для Джона Моргана. Неужели так и сгниёт став никем? Есть ли у него воля? Есть ли дух воина? А самолюбие? Есть. Довольно терпеть. Достаточно уже. Либо бежать, либо принять веру народа. Стать одним из них. Породниться.

И приключения именно в этом ключе и развиваются. Фильм 1970 года. Всё умеренно. Отчасти, просматривается излишняя театральность в лагере аборигенов... Но. Будем снисходительны.

В какой-то момент может показаться что перед зрителем едва ли не повтор русской классики — Лев Николаевич Толстой, «Кавказский пленник». Плен, незавидная участь, чуждое окружение… Правда о выкупе, речь не заходит. Ни рублей не требуют, ни долларов, ни фунтов не назначают в виде мзды от родственников. Да, и здесь мы имеем возможность видеть как «Жилина» так и «Костылина». Один побегом живёт, другой смирился с участью… Впрочем от отечественных лент 1975 года и 1996-го тут мало. Всё иное. Все иные. Лишь привет можно передать Юрию Назарову, Сергею Бодрову, Олегу Мешьшикову… сравнивая «этих и тех». Наших и «ихних».

Тем интереснее смотреть за происходящим.